В окопах времени - Страница 46

Когда мы шли домой, Илюша крепко держался за мою руку, а перед самым подъездом тихо спросил:

— А можно я там больше не останусь?

Я не знала, что ему ответить. Мы стали подниматься по лестнице, и тут нам навстречу попалась старушка-соседка. На ее руках сидел пушистый серый кот с ярко-голубыми глазами. Илюша не смог пройти мимо, попросил погладить кота, завязалась беседа… и через десять минут каким-то удивительным образом мы договорились о том, что Илюша после уроков будет приходить к Елене Николаевне — той самой старушке, а я после работы буду его забирать. И все это за весьма скромную, если не сказать символическую, плату.

Я сказала об этом мужу и, как и ожидала, выслушала в ответ тираду о том, что своим потаканием Илюшиным капризам я воспитаю из него «натуральную бабу». Но когда я предложила ему самому забирать сына с продленки вовремя, то получила полный возмущенного негодования отказ. Назревал скандал, и я сочла за лучшее покинуть поле боя и пойти заняться стиркой.

Весь следующий день я провела как на иголках и наделала ошибок в тексте договора с очень важным клиентом, чего со мной обычно не случалось. Илюша должен был сам вернуться домой, и это не давало мне покоя. Путь от школы до дома занимал не больше пяти минут, даже если идти медленным шагом, но вдруг что-нибудь случится? А еще эти гаражи! Уже столько лет их собираются снести, а они все стоят — ржавые, старые, заброшенные…Часто там собираются местные подростки, и кто их знает, чем они там занимаются? А Илюше идти как раз мимо…

Я уже ругала себя за то, что не попросила Елену Николаевну приходить за Илюшей в школу. Вчера мне было неудобно заговорить с доброй соседкой еще и об этом, но сегодня… Я сидела перед монитором, а в голову мне лезли всякие ужасы.

Но вот зазвонил мобильник — это был сынок.

— Мамочка, это я! — радостно закричал Илюша, да так громко, что это услышала даже моя начальница, сидевшая за соседним столом. Услышала и улыбнулась.

— Мамочка, не волнуйся, у меня все в порядке! Я уже пришел! У меня теперь есть друг, настоящий друг!

Он начал мне что-то взволнованно объяснять, но так торопился, что слова у него наскакивали одно на другое, и понять, о чем идет речь, было трудно. Мне удалось убедить его отложить рассказ до вечера.

После ужина, когда сын допивал чай, я спросила его о сегодняшнем дне и о новом друге, о котором он хотел мне рассказать.

— Его зовут Петя, и он очень хороший! — сказал Илюша. — Мы с ним теперь друзья на всю жизнь!

Но тут с работы вернулся муж, и разговор опять пришлось отложить, а когда я заглянула в комнату сына, тот уже спал, крепко обняв своего плюшевого медведя.

Но зато в последующие дни я наслушалась про Петю вдоволь. По рассказам моего сына выходило, что Петя самый умный, самый смелый, самый добрый и учится лучше всех. Мне самой захотелось увидеть этого необыкновенного мальчика, который так очаровал моего сына. И я подумала, что неплохо будет пригласить его как-нибудь к нам домой, пусть поиграют.

Этот мальчик не только сам был необыкновенный, у него и все вещи, должно быть, были необыкновенные. Иначе как объяснить, что Илюша отдал ему свои фломастеры в обмен на цветные карандаши? Карандаши, на мой взгляд, были самые обычные, но Илюша так не считал и очень ими гордился.

Я была рада, что Илюша теперь не один, и разрешала ему гулять вместе с Петей после школы. Илюша прямо расцвел и даже стал приносить домой… нет, не оценки, оценки теперь в первых классах не ставят, а штампики в виде звездочек, бабочек и дельфинчиков, чего раньше с ним не случалось. Хотя подозреваю, что и эти оценки, которые учительница ставила им за хорошую работу, были тоже не совсем официальными. Но Илюша был так рад и с гордостью демонстрировал папе блокнотик на пружинке, в котором учительница отмечала его достижения. Кстати, она и вправду оказалась довольно милой, и за эти три недели мы не услышали от сына про нее ни одного плохого слова.

В общем, я успокоилась. И, как оказалось, напрасно.

Все началось с сущей ерунды. Вечером Илюша рассказал нам, что Пете задали выучить стихотворение. А он взял и вместе с Петей его выучил.

— Послушайте! — громко заявил сын и, встав на середину комнаты, начал выразительно декламировать:

— Белый, бледный, бедный бес
Убежал голодный в лес.
Лешим по лесу он бегал,
Редькой с хреном пообедал
И за горький тот обед
Он наделал много бед…

Стишок был какой-то смешной и несуразный, но чего только в школе сейчас не учат!

Даниил Хармс какой-нибудь…

— Дальше я забыл, — честно признался Илюша, — он очень длинный. Помню только еще про немцев, которые вязали веники, и про то, что нельзя смеяться над калеками. Папа, а зачем немцам веники?

Я представила себе фашистов, которые вяжут веники, сидя в окопе, и засмеялась.

Илюша посмотрел на меня и засмеялся тоже.

Но мужа стишок не развеселил, а совсем наоборот. Он отправил Илюшу спать и долго еще возмущался тем, какую ахинею заставляют детей учить в современной школе.

В четверг вечером в школе назначили родительское собрание. Конечно же, в 6 часов и ни минутой позже. То ли они не понимают, что родители работают, то ли делают так из вредности? Вряд ли только я одна работаю, а остальные мамочки сидят дома…

Я пыталась отпроситься у директора несколько раз, но ничего не получалось. То у него были какие-то важные клиенты, то он уезжал в банк, то у него просто было дурное настроение…

Тут позвонил Илюша, сообщил, что у него все в порядке и что сейчас они играют с Петей у Елены Николаевны. Потом трубку взяла сама соседка: