В окопах времени - Страница 92

Во-вторых, судимые… оттянул человек по-малолет-ке срок, а тут — раз, пожалуйте бриться… а что, фактически та же зона — только расконвоированная…

В-третьих, годные к нестроевой в мирное время… язвы-грыжи-порокимитральногоклапана… эти, как правило, как более грамотные — в микроначальстве…

Вот как раз такой маааленький начальник, похожий на богомола, стоял у КПП с красной повязкой дежурного на тощем локте и грустно наигрывал на старенькой гитаре… что-то весьма оптимистическое.

Руки, мои руки, как они болят —
Я махал кувалдой семь часов подряд.
Чурки тупорылые достали меня.
Может в воскресенье отдохну и я.
Два мешка цемента на твое плечо.
Сколько до отвала нам пахать еще?
Сколько нам работы, сколько суеты,
Сколько поеботы, сколько хуеты…

«А что, боец, невесты в этом богоугодном заведении есть?» — «Кому и кобыла невеста, товарищ старший лейтенант…»

Контакт был установлен…

Через полчаса, прихлебывая кофейный напиток «Балтика» из сувенирной кружки, старший сержант Левицкий (сердечно-сосудистая дистония, ревмокордит, хронический ревматоидный артрит) вводил меня в курс дела: «Честно говоря, мазу у нас держат боец Исфандияр-Оглы и Володя-Росписной… замполита мы ни в грош не ставим, а командира последний раз видели — если мне не изменяет память — в апреле… как нажрался после ленинского субботника, так в себя и не приходит, пьет и пьет… руководит, как Константин Устинович Черненко, не приходя в сознание… позвать ли? Мне не трудно…»

… Командир военно-строительного отряда, капитан Леха Шакирнев, был не то что невменяем, а и невтебяем… поэтому и не транспортабелен…

В это время суток он обычно потреблял «Puskar» — эндемичный местный напиток, производимый туземцами частью из перебродивших картофельных очисток, которыми уже брезговали по-европейски культурные местные свиньи, а частью из высококачественного местного навоза…

Тем не менее, дело свое эта мутная жидкость неопределенного светло-какашкового цвета делала, поместному неторопливо, зато обстоятельно…

Когда я, уподобившись Мухаммеду, который устал ждать, пока к нему подойдет гора, приблизился к нему сам, то при входе в кабинет был просто сбит с ног лесковской «потной спиралью»…

Непередаваемый аромат! Свежее дерьмо, оттеняемое ароматным можжевеловым дымком… четыре месяца не мытое командирское тело — особый шарм доставляли дырявые носки, стоящие (именно так) в углу… остывшая табачная многодневная вонь… тонко и пронзительно пробивалась кисловатая нота — это смердела прокисшая моча — да что там, моча, засохшие ссаки (или, может быть, местное пиво «Saku» — благо что на вкус не отличишь)…

Командир в данный момент изо всех своих последних сил пытался совещаться со своим главбухом — изрядно потасканной пышнотелой блондинкой, сразу напомнившей мне незабвенную Машку Шлеп-Ногу из-под Третьего Перрона московского Казанского вокзала… Да, и я жил в Аркадии… когда-то.

Совещание происходило следующим образом.

Мычащий (не от страсти, а от многодневного запоя) капитан Леха сидел на письменном столе, возведя пустые, налитые кровью, как у кролика-мутанта глаза к потолку, а стоящая перед ним на коленях служительница учета и контроля пыталась контролировать ситуацию, но, вероятно, безуспешно…

Во всяком случае, в перерыве между чмоканьем она сердито трясла своими кудряшками и приговаривала: «Саттана перкеле… ниччего нне получааа-ется…»

Я деликатно постучал в распахнутую мною дверь: «Тут-тук, можно к вам?!»

«Нннельзиа! Мошна!!» — хором вскричали молодые люди…

Выполняется, в случае получения противоречивых приказаний, приказание старшего по званию — тем более что блондинка, вероятно, вообще была вольнонаемной…

Яростно сверкнув на меня опухшими глазами («Деньги в мешках, а мешки под глазами!»), главбух, прихватив какую-то картонную папку, гордо процокала мимо меня — а капитан Леха, не застегивая ширинку, из которой торчал край уставного темно-синего цвета давно не стиранных трусов, принял крайне официальный вид и со словами: «Чем могу-с быть полезен?» попытался сесть за стол.

Но промахнулся своим тощим задом мимо стула и выпал в нерастворимый осадок, с костяным стуком гулко стукнувшись затылком о доски пола… буквально через миг с пола донесся могучий храп…

Заглянувший в дверь старший сержант Левицкий оценил ситуацию положительно: «Отбился, сердечный! Что-то сегодни рановато… да оно и к лучшему, под копытами мельтешить не будет!»

После чего как-то по-разбойничьи свистнул, и в кабинет, громко стуча кирзачами, ввалились два уроженца солнечного Туркестана… Они привычно переложили капитана Леху с пола на мигом содранную со стола зеленую бархатную скатерть и, поминутно стукая об углы мертво свисавшей капитанской головой, уволокли бесчувственное Лехино тело в таинственные глубины расположения…

…Вообще, принцип формирования воинских частей в Советском Союзе строго следовал старому имперскому креативу — никогда местный уроженец не должен служить у себя на малой родине…

Не был исключением и этот, отдельно взятый, военно-строительный отряд Балтийского Флота… служили в нем выходцы из загадочных глубин очень Средней Азии, уральцы и сибиряки, москвичи и крымчане…

Эстонец — по фамилии Гаас — да, был. Один. Веяние мудрых перестроечных времен…

Один-единственный европеец, к тому же сразу по прибытии напоровший уйму косяков (вроде поедания сала из чужой тумбочки — не мог его европейский желудок совладать с ячневой кашей), был мгновенно определен в черти… и всю службу гордо заведовал мусоросборником, вывозя на ручной тачке баки с помоями на местную свалку… Впрочем, вероятно, своей должностью он не тяготился — потому как чем работа грязней, тем она физически легче… сравните, лопата дерьма и лопата щебня! Есть разница? То-то.